читались. А Ито не особенно хотел их читать. Меньше знаешь — крепче спишь. Он и так вляпался по самые уши. Оставалось только радоваться, что Валентин не хотел ничего, кроме его обычной работы.

Кстати, о ней:

— Я, возможно, ошибаюсь, но вы ищете что-то определённое? Мне будет проще вести исследование, если я буду знать его главную цель.

Тут задумался Валентин. Катал на языке чай пополам со словами. Пицца давно кончилась, и он явно сожалел, что взял так мало.

— Мне важно знать, Федерико, способен ли Сато Юки контролировать этот сигнал. Хотя… скажу лучше: способен ли Сато Юки общаться с его источником? И поверь, тебе самому тоже лучше бы это знать.

— Общаться с источником? — глубокое изумление заставило забыть даже о страхе. — Какой может быть здесь источник? Система отслеживает лишь состояние прототипа и отголоски заложенной в него способности. Но способности прототипов, несмотря на структурную сложность многих из них, дают всегда чёткий рисунок. И уж точно ни одна из них не может раздваиваться. Сигнал, как вы видели, «прячется» за сигналами системы. И если вы говорите, что у него другой источник, он должен быть…

Ито осёкся и вскинул голову, вдруг ясно понял, во что он влип на самом деле и насколько глубоко. Боги всемогущие, черти, любые силы! Да уж лучше бы Валентин приказал кого-то подставить или убить, чем исследовать втайне от Азура такое!

— Разумен, — со своей классической улыбкой добил Валентин. — Всё верно, Федерико. Теперь ты понимаешь лучше: никто, кроме нас, никогда не должен узнать, что он появился. Особенно Азур.

— Кто «он»?

— Мне пора! — Валентин подхватил портфель и кивнул на ноутбук. — Дверь найду сам, можешь не провожать. Ах да — ноутбук не отключай от розетки. Тогда наш общий друг Вальтер нашу связь не увидит.

— Постойте! — Ито вскочил следом. — Но как же диск? Вы же сами просили скопировать с него данные.

— А, диск! — Валентин со смехом подкинул в руке чёрный корпус с серебристым узором и бросил на стол. — Я купил его по дороге из пиццерии. Твой по-прежнему в сейфе. Только не делай такое лицо, мой дорогой друг и помощник Федерико. Если знаешь кое-какое кунг-фу, обмануть человека несложно. Психологический портрет, манеры, привычки… Жертва додумает всё сама. Не клей ты повсюду ярлычки, было бы чуть сложнее, конечно. Ладно, до связи! Буду с большим нетерпением ждать от тебя новостей. Скажем, не позже вторника.

В невероятно далёкой прихожей захлопнулась дверь.

Федерико бросил взгляд на чай, коробку от пиццы, плюнул и пошёл за текилой. Завтра у него выходной. Благо рабочие дни он назначал себе сам.

Глава 46

Сила захлестнула волной. Юки показалось, его с ноги ударили в грудь. Дыхание сбилось, какой-то миг он глотал воздух, словно утопленник. Сердце… билось?

Сотни сердец. Его и чужих. Живых и живых-по-другому. Стук шел отовсюду, множился в ушах, бил в колокола, гулял эхом по пустой черепушке. Юки перестал что-либо понимать. Мир затопило светом. Свет расходился как круги по воде, складывался то в бабочек, то в траву и цветы, то в танцующие на ветру листья и слепил каждой гранью каждого облика. Юки закрыл глаза, но ничего не изменилось.

У него получилось?

Что получилось?

В шуме тонули мысли. В голове не осталось ничего, кроме тысяч золотых мотыльков и реки света глубоко под ногами. Она сияла ярче солнца, выжигала глаза, затапливала голову, а затем разливалась по венам. Тысячи лент-потоков, пронизывающих лес, будто очнулись. Ответили на призыв, устремились к нему. Ныряли под кожу и возвращались в реку.

В центре леса оскорбленно чавкнуло нечто.

Юки оставил его без еды.

Тем временем сила не угасала. Опора исчезла из-под ног, Юки был уверен, что он висит в воздухе. В воздухе? В этом белом густом аду разве есть воздух? Скорее уж вода. Свет забивал лёгкие, стекал с рук каплями, бросался в лицо, рвал длинные волосы в водовороте.

Длинные?

Пальцы выпустили бо. Действительно, зачем ему бо, когда руки привыкли к грации эстока? В сознании царило торжество возвращения. Торжество силы. О, конечно, он успел принять, успел смириться, но уж точно не был намерен забыть.

Магия крови.

Истинная магия крови, а не те потуги разменивать капли жизни на жизнь чужую. Такая… пустоголовая, топорная, неопрятная. Игры со слабым телом, не способным принять его силу, Родерика порядком достали. Жаль, жаль, как же жаль, что желание мальчишки держало в тисках, не пускало на волю! Сотня эльфов — смешно. Щелчок пальцами, капля крови, и они перегрызли бы друг другу глотки. Люди, особенно т’ашши, посмотрели бы этот концерт с большим удовольствием.

Но мальчишка использовал магию крови впервые. Впервые так прямо. Впервые осознанно. И выбрал самый деревянный, самый отвратный из способов. Расточительный. Глупый. Кто назначает такие ставки? Сколько пройдет времени прежде, чем люди выиграют битву?

Уж точно не пара минут.

Мальчишка платит рукой. До локтя? Может, больше?

Мальчишке стоит молиться, чтобы битва не затянулась, а потоки не добрались до сердца. Тогда кровь Родерика уже не поможет. А пока… Родерик прикрыл глаза и утонул в вихре собственной силы. Впервые потоки не требовали от него ничего, ведь не он платит цену. Он мог отдаться экстазу первозданной жизни. Хотя бы на несколько коротких минут забыть обо всём. Сознание мальчишки затянуло следом. Ему же лучше.

Для него эта битва займёт секунды.

А потом, ну… если повезёт, отключится снова. Раз уж назначил цену, учись её платить, Сато Юки.

***

— Юки! Юки, твою же мать!

Что-то с силой дернуло вниз. Ноги коснулись опоры, запутались с непривычки, и Юки неуклюже рухнул на землю. Мотнул головой. Свет исчез. Земля неожиданно приятно грела руки. Ладони чувствовали неровности, комки, камни. Из-под пальцев вдруг вылез золотистый росток, на глазах распустился, листья набухли каплями и каждая из них упорхнула мотыльком. Это зрелище показалось настолько сказочным, что Юки на миг затаил дыхание.

И всё же в глазах плыли цветные круги. Окружающее проступало из темноты медленно, очертания складывались неохотно, не всегда узнавались. Юки потёр переносицу и только теперь понял, что он ещё цел. В смысле полностью. Левую руку обвивали тонкие нити, слишком похожие на ленты потоков. Они копошились, как живой мотыль в лотках на продажу. Хотя золотая масса, надо признаться, выглядела приятней и чище красной.

И всё же: пальцы двигались. Запястье поворачивалось. Кожа чутко